Неточные совпадения
Я, конечно, все свалил
на свою судьбу, прикинулся алчущим и жаждущим света и, наконец, пустил в ход величайшее и незыблемое средство к покорению женского
сердца, средство, которое никогда и никого не обманет и которое
действует решительно
на всех до единой, без всякого исключения.
Она была счастлива — и вот причина ее экстаза, замеченного Татьяной Марковной и Райским. Она чувствовала, что сила ее
действует пока еще только
на внешнюю его жизнь, и надеялась, что, путем неусыпного труда, жертв, она мало-помалу совершит чудо — и наградой ее будет счастье женщины — быть любимой человеком, которого угадало ее
сердце.
В одном из прежних писем я говорил о способе их действия: тут, как ни знай
сердце человеческое, как ни будь опытен, а трудно
действовать по обыкновенным законам ума и логики там, где нет ключа к миросозерцанию, нравственности и нравам народа, как трудно разговаривать
на его языке, не имея грамматики и лексикона.
Что это? учитель уж и позабыл было про свою фантастическую невесту, хотел было сказать «не имею
на примете», но вспомнил: «ах, да ведь она подслушивала!» Ему стало смешно, — ведь какую глупость тогда придумал! Как это я сочинил такую аллегорию, да и вовсе не нужно было! Ну вот, подите же, говорят, пропаганда вредна — вон, как
на нее
подействовала пропаганда, когда у ней
сердце чисто и не расположено к вредному; ну, подслушала и поняла, так мне какое дело?
Все, они, большею частью люди нервные,
действовали на нервы, поражали фантазию или
сердце, мешали философские понятия с произвольной символикой и не любили выходить
на чистое поле логики.
Вчера Щепкин принес мне ваши листки, добрый друг мой фотограф; с сжатым
сердцем читал я их;
на этот раз пожалел сильно, что нет у меня власти. Однако я через кого могу буду здесь
действовать — авось бог поможет песчинке что-нибудь сделать… Так сильно все это меня волнует, что…
действует и
на организм…
Пошла уже пятая неделя, как мы жили одни, и наконец такая жизнь начала сильно
действовать на мой детский ум и
сердце.
— Очень просто, тогда военные были в моде;
на меня — девочку — это и
подействовало; кроме того, все говорили, что у него
сердце прекрасное.
— Всего больше угнетает то, — сказал он, — что надо
действовать как будто исподтишка. Казаться веселым, когда чувствуешь в
сердце горечь, заискивать у таких личностей, с которыми не хотелось бы даже встречаться, доказывать то, что само по себе ясно как день, следить, как бы не оборвалась внезапно тонкая нитка,
на которой чуть держится дело преуспеяния, отстаивать каждый отдельный случай, пугаться и затем просить, просить и просить… согласитесь, что это нелегко!
На этот раз помещики
действовали уже вполне бескорыстно. Прежде отдавали людей в рекруты, потому что это представляло хорошую статью дохода (в Сибирь ссылали редко и в крайних случаях, когда уже, за старостью лет, провинившегося нельзя было сдать в солдаты); теперь они уже потеряли всякий расчет. Даже тратили собственные деньги, лишь бы успокоить взбудораженные паникою
сердца.
Он был достаточно талантлив, чтобы покорять наивные
сердца присяжных, но не настолько, чтобы
действовать подавляющим образом
на судебный персонал.
Но повторяю: сытость настолько благотворно
действует на человеческое
сердце, что этому общему правилу не может не подчиниться и буржуа.
Как должно это
действовать на человека, страдающего, кроме болезни
сердца, эмфиземы, воспаления дыхательных путей, астмы — еще мозолями!
На Александра довольно сильно
подействовал нагоняй дяди. Он тут же, сидя с теткой, погрузился в мучительные думы. Казалось, спокойствие, которое она с таким трудом, так искусно водворила в его
сердце, вдруг оставило его. Напрасно ждала она какой-нибудь злой выходки, сама называлась
на колкость и преусердно подводила под эпиграмму Петра Иваныча: Александр был глух и нем.
На него как будто вылили ушат холодной воды.
На последнем чтении своем он задумал
подействовать гражданским красноречием, воображая тронуть
сердца и рассчитывая
на почтение к своему «изгнанию».
Это печальное пение и мысль о Максиме тяжело
подействовали на Серебряного, но ему вспомнились успокоительные слова Годунова и скоро изгладили грустное впечатление панихиды.
На изгибе дороги, входящей в темный лес, он оглянулся
на Александрову слободу, и когда скрылись от него золоченые главы дворца Иоаннова, он почувствовал облегчение, как будто тяжесть свалилась с его
сердца.
Сильно
подействовали на толпу слова Серебряного. Проняла мужественная речь не одно зачерствелое
сердце, не в одной косматой груди расшевелила любовь к родине. Старые разбойники кивнули головой, молодые взглянули друг
на друга. Громкие восклицания вырвались из общего говора.
Дело было в исходе марта, и Страстная неделя подходила к концу. Как ни опустился в последние годы Порфирий Владимирыч, но установившееся еще с детства отношение к святости этих дней
подействовало и
на него. Мысли сами собой настраивались
на серьезный лад; в
сердце не чувствовалось никакого иного желания, кроме жажды безусловной тишины. Согласно с этим настроением, и вечера утратили свой безобразно-пьяный характер и проводились молчаливо, в тоскливом воздержании.
Отчего все это издали так сильно
действует на нас, так потрясает — не знаю, но знаю, что дай бог Виардо и Рубини, чтоб их слушали всегда с таким биением
сердца, с каким я много раз слушал какую-нибудь протяжную и бесконечную песню бурлака, сторожащего ночью барки, — песню унылую, перерываемую плеском воды и ветром, шумящим между прибрежным ивняком.
Сосипатра. Ах, и не говорите! Я давно знаю этих господ, а такого поступка от них не ожидала. Ведь это злодейство! Я наплакалась
на Зою. Мне было обидно вообще за женщину: нельзя же так ругаться над чистой привязанностью, над женским
сердцем, над нашим добрым именем! (Плачет.) Я сразу догадалась, что главным двигателем тут мой братец любезный. Окоемов
действует по его указаниям. Зоя всегда нравилась брату; он зубами скрипел, когда она вышла за Окоемова.
Наташа не возразила ни слова. Мысль, что тайна ее
сердца известна отцу ее, сильно
подействовала на ее воображение. Одна надежда ей оставалась: умереть прежде совершения ненавистного брака. Эта мысль ее утешила. Слабой и печальной душой покорилась она своему жребию.
— Ну, все равно; так вот он, — продолжал г. Ратч, сперва тихим голосом, а потом все громче и громче и, к удивлению моему, с заметным немецким акцентом, — он меня всегда предупреждал: «Эй! Иван Демьяныч! эй! друг мой, берегитесь! У вашей падчерицы органический недостаток в
сердце — hypertrophia cordialis! [Расширение
сердца! (лат.).] Чуть что — беда! Сильных ощущений пуще всего избегать должно…
На рассудок должно
действовать…» А помилуйте, разве можно с молодою девицей!..
на рассудок
действовать? Х… х… ха…
Поверить этому рассказу очень возможно. Всякий из нас знал
на своем веку и неутомимых статистиков, и пребодрых финансистов, которые ничего не имели за душою, кроме чистого
сердца и не вполне поврежденного ума, — и за всем тем
действовали. Каким образом могли
действовать эти чистосердечные люди? Каким образом могло случиться, что только естественная смерть освобождала их от тягостей лежавшего
на них бремени? Что означает этот факт?
Так, среди волнистых степей Царицынских цветет теперь мирная Колония Евангелического Братства, подобно счастливому острову среди Океана; пленяет глаза всеми драгоценностями ремесла, а
сердце картиною добрых нравов;
действует своим просвещением
на соседственные дикие народы и платит нам долг признательности ласковым гостеприимством.
Если
сердце Государей в руке Провидения, то
сердца народов в руке Государей — что могло устоять против неутомимого в благотворениях Правительства, которое
действовало на подданных и славою внешних успехов, и мудрыми законами, и воспитанием, и всеми средствами просвещения?
Премудрая доказывает умом и опытами, что «излишно строгое наказание не удерживает людей от злодеяний; что умеренное, но продолжительное,
действует на душу сильнее жестокого, но маловременного; что законы исправительные и кроткие благотворнее строгих, искоренительных; что ужасная привычка к казни ожесточает
сердце и отнимает у Законодателя способы к исправлению нравов; что стыд должен быть главным его орудием; что не умеренность наказания, а совершенное упущение вины рождает дерзость и необузданность» (81–91).
Но я, испытавшая горе
на самой себе, я буду
действовать на мать и
на отца девушки,
на нее самое,
на молодого человека, чтобы только заставить сберечь их в
сердцах своих эту любовь, эту дивную любовь, которая может усыпать цветами их жизненный путь.
А между тем час езды по скверной дороге начал
на меня
действовать неблагоприятно — старый буланый мне надоел, и во мне охладела охота держать в руках веревочные вожжи; но невдалеке,
на горизонте, засинел Селиванов лес, и все ожило.
Сердце забилось и заныло, как у Вара при входе в Тевтобургские дебри. А в это же время из-под талой межи выскочил заяц и, пробежав через дорогу, понесся по полю.
От такого письма с другою сделалась бы истерика, но удар, поразив Елизавету Николаевну в глубину
сердца, не
подействовал на ее нервы, она только побледнела, торопливо сожгла письмо и сдула
на пол легкий его пепел.
В следующей статье мы будем иметь случай показать, как мало благодетельного значения имело византийское влияние в историческом развитии Руси; теперь же заметим только, что, видно, слабо оно
действовало в
сердцах русских, когда не могло противостоять воле одного человека, да и то напавшего
на него не прямо, а очень и очень косвенно, при реформе государственной.
Он свидетельствует о том, как сильно
действует даже
на благородную натуру дурная привычка, с первых лет жизни укоренившаяся в человеке, и как мало иметь только прекрасное
сердце для того, чтобы быть строго, безукоризненно нравственным.
Отсюда очевидно, что всякое чувство, прежде своего отражения в
сердце, должно явиться в мозгу, как мысль, как сознание впечатления, и уже оттуда
подействовать на организм и проявиться в биении
сердца.
— Да-с,
действовали ли
на него эти душевные неприятности, которые он скрывал больше
на сердце, так что из посторонних никто и не знал ничего, или уж время пришло — удар хватил; сидел за столом, упал, ни слова не сказал и умер. Этот проклятый паралич какая-то у нас общая помещичья болезнь; от ленивой жизни, что ли, она происходит? Едят-то много, а другой еще и выпивает; а моциону нет, кровь-то и накопляется.
А известно, как сильно
действует простая, дружеская откровенность
на молодое, благородное
сердце.
Как
на нее должна
действовать эта томительная неизвестность?» Пред его мыслями, пред его душой и
сердцем, в его воображении, в его воле и желании стояла одна только Цезарина и Цезарина, везде и во всем лишь она одна всецело и нераздельно.
— Ну, и ничего, comme vous voyez! [Как видите сами (фр.).] Но, знаете ли, как бы ни была раздражена толпа,
на нее всегда
действует, и эдак магически
действует, если против нее и даже, так сказать, в
сердце ее появляется человек с неустрашимым присутствием духа… Это покоряет.
В убогой своей избушке она писала и переводила. Способ работы у нее был ужасный. Когда Вера Ивановна писала, она по целым дням ничего не ела и только непрерывно пила крепчайший черный кофе. И так иногда по пять-шесть дней.
На нервную ее организацию и
на больное
сердце такой способ работы
действовал самым разрушительным образом. В жизни она была удивительно неприхотлива. Сварит себе в горшочке гречневой каши и ест ее несколько дней. Одевалась она очень небрежно, причесывалась кое-как.
Несмотря
на то что теплый, пропитанный духами воздух будуара приятно
действовал на графа, особенно после дальней ночной прогулки, звук запираемого замка снова заставил его
сердце сжаться каким-то предчувствием.
Она могла только
подействовать на его
сердце, отняв у него Ирену, но ведь это было неважно. Его состояния она не могла коснуться, так же, как и положения в свете.
Так думал граф, возвращаясь, повторяем, очарованный из дома княжны Полторацкой. Другой внутренний голос, однако, говорил ему иное и как чудодейственный бальзам
действовал на его измученное
сердце. Граф слишком любил, чтобы не надеяться, слишком желал, чтобы не рассчитывать
на исполнение своих желаний.
Сердце не может пребывать в тишине и быть без мечтаний, пока
на человека
действуют чувства» [См. «Творения иже во святых отца нашего Аввы Исаака Сирианина.
Тот не писатель, Марья Михайловна, т. е., я хотел сказать, не артист, кто вперед думает, что я, дескать, вот докажу то-то, размягчу
сердца, взяточников обличу и
подействую на гражданские чувства, les sentiments civiques [гражданские чувства (фр.).].
Тронутый герцог, со слезами
на глазах, поклялся даже сделать уступки своих прав Волынскому, чтобы только угодить обожаемой государыне. В
сердце же клялся помириться с ним тогда лишь, когда увидит голову его
на плахе. Он убежден был тайною запискою, найденною в карете, что еще не время
действовать решительно, и потому скрыл глубоко свою ненависть.
Дарья Алексеевна чутким материнским
сердцем угадывала, что происходит в
сердце и в уме ее дочери и,
действуя умно и тактично, не задавала преждевременно прямого вопроса о согласии Талечки
на брак с графом, даже после ясного намека последнего. Своему мужу она строго настрого наказала
действовать точно так же.
Эликсир, видно,
действовал не так сильно, как надеялся хилый старик. Он всю вину возложил
на мальчика, своего холопа, которого, по словам Варфоломея, поберег лекарь, и в
сердцах огрешился… палкою по виску. Наместницы в том не судили и вины не имали, потому что закон писали не рабы. Холопа похоронили, как водится. Через неделю, однако ж, судья высший призвал и господина к своему суду.
Чем больше я в него вглядываюсь, тем яснее мне становится, что он вылитый я. Степа соглашается со мною. Поэтому надо будет
действовать больше
на его ум, чем
на сердце. Я ведь не сухая, не эгоистка; но в уме моем и в моей воле нет ничего прочного. Если дать Володе поблажку, не следить за ним, он будет несчастный человек, когда вырастет, бросится в разные крайности.
Ксения Яковлевна даже не улыбнулась, несмотря
на то что смех ее любимой сенной девушки всегда
действовал на нее заразительно. Видимо, действительно было у нее тяжело
на сердце.
Соблазнительный образ красавицы нет-нет да и восставал в его воображении, заставлял усиленно биться его
сердце, туманил голову и болезненно
действовал на нервы.
Между тем Афоня быстро направлял свои шаги к жилищу Образца, приискивая в голове и
сердце речи, которые могли бы успешнее
действовать на отца Анастасьина.
— «Господи Боже сил. Боже спасения нашего» — начал священник тем ясным, ненапыщенным и кротким голосом, которым читают только одни духовные славянские чтецы, и который так неотразимо
действует на русское
сердце.